ОСНОВЫ ФИЛОСОФСКОЙ КУЛЬТУРЫ

<  Предыдущая часть  |   ОГЛАВЛЕНИЕ  |   Схемы и таблицы  |   Следующая часть  >

ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ ЛОГИКА
Второй отдел. Трансцендентальная диалектика

[ Трансцендентальная диалектика = логика иллюзии ]
[ Правила рассудка и принципы разума ]
[ Содержит ли чистый разум синтетические основоположения ]
[ Идеи = чистые понятия разума ]

[ Трансцендентальная диалектика = логика иллюзии ]

[ Правила рассудка и принципы разума ]

Всякое наше познание начинается с чувственности, переходит отсюда к рассудку и заканчивается в разуме, выше которого в нас нет ничего, что бы могло подвергать обработке материю созерцания и подводить ее под высшее единство мышления. Рассудок есть способность к правилам, разум, напротив, – способность к принципам. Под принципами Кант понимает однако не то, что под этим понимается обыкновенно, – т. е. всякое познание, полагаемое в основу других познаний, каковы все вообще положения, имеющие всеобщее значение, но синтетические основоположения из чистых понятий. Этих последних рассудок не может создать сам, потому что все его априорные основоположения предполагают чистое созерцание или условия возможного опыта, без которых они совершенно невозможны. Таким образом, рассудок имеет дело только с явлениями и придает им единство посредством правил. Но разум никогда не направляется непосредственно на опыт или на какой-либо предмет, а исключительно на рассудок, и имеет, следовательно, дело всегда лишь с правилами рассудка и его разнообразными познаниями, которым он стремится дать единство посредством принципов, то есть из чистых понятий. Единство, устанавливаемое разумом, существенно отлично поэтому от единства, устанавливаемого рассудком.

|52| Что же, далее, касается логического употребления разума, то оно состоит в том, что он делает заключения, т. е. составляет опосредованные суждения (через подчинение условия возможного суждения условию данного). В самом деле: в каждом умозаключении мы поступаем следующим образом. Прежде всего в большей посылке мы мыслим данное суждение, именно всеобщее правило рассудка. Во-вторых, в меньшей посылке мы посредством способности суждения подводим условие другого возможного суждения под условие данного правила. Наконец, в заключении я определяю мое познание чрез предикат правила, т. е. a priori через разум из чистых понятий. Всякое умозаключение есть, следовательно, не что иное, как суждение, составленное посредством подчинения его условий большей посылке, как всеобщему правилу. Например, когда мы заключаем:

Все сложное изменчиво,
Тела сложны,
Следовательно, тела изменчивы,

то суждение, что к телам приложим предикат большей посылки – изменчивы – мы высказываем в заключении лишь под тем условием, что тела сложны, так как последнее и есть именно то условие, при котором предикат в правиле большей посылки получает общезначимость. Таким образом, различные умозаключения основываются исключительно на том отношении, которое выражает большая посылка, как правило, определяющее зависимость познания от его условия. А так как, далее, все суждения, поскольку они выражают отношение познаний в рассудке, бывают или категорические или гипотетические, или дизъюнктивные, то поэтому и существуют именно три указанные рода умозаключений.

Таким образом, самая природа умозаключений с очевидностью показывает, что разум только потому достигает познания, выражающегося в заключении, что основания или условия этого познания он находит в предпосылках. Так, например, для положения «тела изменчивы» мы лишь в большей посылке находим основание или условие изменчивого, именно понятие сложного. Но так как посылки, если только они уже сами по себе не представляют неопровержимых положений, в свою очередь должны быть рассматриваемы, как заключения, то посредством некоторого просиллогизма следует, очевидно, снова отыскивать условие условия, и так нужно поступать до тех пор, пока это будет возможно, т. е. пока мы не дойдем до условия, которое само уже ничем не обусловлено, – до основания, которое не является уже следствием других оснований. Следовательно, требование разума со стороны его логического употребления заключается собственно в его стремлении восходит он каждого обусловленного познания по ряду условий до безусловного, чтобы таким образом разнообразные познания рассудка привести в непрерывную внутреннюю связь и придать им возможно большее систематическое единство. |53| Но так как это логическое основоположение разума * может быть применяемо только к обработке понятий и суждений нашего рассудка, то хотя оно и имеет, правда, субъективную или логическую значимость, но отсюда еще не следует, чтобы оно могло иметь значение также и в отношении к предметам, т. е. обладать в то же время и объективной значимостью. Поэтому здесь возникает такой вопрос: заключается ли способность нашего разума лишь в том, чтобы уже данным познаниям рассудка придавать известную логическую форму или синтетическое единство, или же она может быть изолирована и, в качестве таковой, представляет собою самостоятельный источник понятий и суждений, которые исключительно в ней берут свое начало, и через которые она получает отношение к предметам? Коротко говоря: содержит ли разум сам по себе, т. е. как чистый априорный разум, имеющие объективную значимость синтетические основоположения?

[ Содержит ли чистый разум синтетические основоположения ]

Чтобы проложить себе путь к ответу на этот трудный вопрос, Кант исследует предварительно, на каком основании должен покоиться такого рода синтетический принцип; именно он утверждает:

во-первых: так как умозаключение имеет дело не с созерцаниями, а с понятиями и суждениями, то и чистый разум, когда он направляется на предметы, не имеет тем не менее к ним и их созерцаниям никакого непосредственного отношения, но касается только рассудка и его суждений. Поэтому единство разума не есть единство возможного опыта, но, как это уже раньше было показано, существенно отличается от этого единства, как единства рассудка. Следовательно, если существуют синтетические основоположения чистого разума, то они должны быть существенно отличны от синтетических основоположений чистого рассудка.

Во-вторых: так как логическое основоположение разума, как уже было показано, состоит лишь в том, чтобы для данного обусловленного познания рассудка находить безусловное, и через это завершать это единство, то высший синтетический принцип чистого разума, если таковой существует, должен, очевидно, заключаться лишь в том, чтобы это субъективное основоположение рассматривать, как имеющее объективную значимость. Таким образом, высшее синтетическое основоположение чистого разума было бы таково: если дано обусловленное, то дан также и весь ряд его условий, т. е. безусловное (уже содержащееся, значит, в предмете и его связях). |54| Однако, на самом деле безусловное не есть предмет возможного опыта, поскольку всякое условие, к которому чистый рассудок приводит нас в сфере возможного опыта, само в свою очередь обусловлено. Высшее синтетическое основоположение чистого разума приводит нас, следовательно, к новой сфере понятий и основоположений, предметы которых все лежат вне области возможного опыта, и о которых поэтому чистый рассудок ничего не знает. Подобного рода понятия и основоположения Кант называет трансцендентными в противоположность тем, которые, согласно требованию чистого рассудка, относятся исключительно только к предметам возможного опыта, и которые он поэтому называет имманентными. Самое же применение чистого разума, поскольку он направляется на предметы, лежащие вне сферы возможного опыта, Кант называет точно так же, как когда речь идет о чистом рассудке, – трансцендентальным применением в отличие от эмпирического.

[ Идеи = чистые понятия разума ]

Итак, понятия, к которым приводит чистый разум, совершенно отличны от чистых рассудочных понятий, поскольку эти последние применимы исключительно лишь к предметам возможного опыта, а те, напротив, относятся как раз к таким предметам, которые никогда не могут быть даны в опыте. Вот почему Кант, называя чистые рассудочные понятия вместе с Аристотелем категориями, чистые понятия разума, напротив, вместе с Платоном называет идеями. Так как, далее, понятие, которое чистый разум содержит в своих высших основоположениях, относится лишь к полноте или совокупности в ряду условий и, следовательно, к безусловному, то идея есть не что иное, как понятие о совокупности условий или понятие безусловного, поскольку оно содержит в себе основание связи обусловленного. Эта совокупность условий или безусловное есть нечто совершенно абсолютное, т. е. нечто такое, что имеет значение непременно и во всяком отношении, так как лишь в таком абсолютном целом всех условий и только в таком абсолютно-безусловном завершается связь всех условий. Идея есть поэтому понятие, которое относится к абсолютному целому всякого возможного опыта или к высшим. условиям и первому основанию всех условий. Таким образом, по своему объекту идея есть нечто весьма великое и выражает собою очень многое. И она не есть также какое-либо произвольно измышленное понятие, но дана по самой природе разума, подобно тому, как категории даны по природе рассудка, и, следовательно, имеет необходимое значение по отношению ко всему вообще применению рассудка, т. е. обладает полной субъективной реальностью. Однако, что касается познания ее предмета, то в этом отношении идея выражает очень мало; в самом деле: так как ей, как понятию некоторого максимума, не может быть дан в опыте никакой предмет, который бы ей вполне соответствовал, то ее объективную реальность так же мало можно доказать, как и опровергнуть, и, следовательно, она, как понятие ноумена, есть только проблематическое понятие, и поэтому про такое понятие разума говорят: это только идея. |55| Поэтому, можно сказать: абсолютная совокупность всех явлений или безусловное, как таковое, есть только идея, т. е. задача без всякого разрешения, так как мы никогда не можем задать ее себе in concrete, но можем лишь приближаться к ней без всякой надежды когда-либо представить себе ее адекватно в образе.

Так как субъективная реальность идеи заключается в том, что к последней мы приходим посредством необходимого умозаключения, умозаключения же бывают или категорические, или гипотетические, или дизъюнктивные, то должно существовать также и три рода идей чистого разума. Форма категорических умозаключений, состоящая в том, что посредством просиллогизмов доходят до субъекта, который сам не есть уже более предикат, приводит к идее субстанциального, т. е. к идее абсолютного субъекта, которому все, акциденции присущи в качестве предикатов. Форма гипотетических умозаключений, состоящая в том, что восходит к некоторому предположению, которое само ничего уже не предполагает, приводит к идее абсолютной полноты в ряду условий явлений. Форма дизъюнктивных умозаключений, состоящая в том, что приходят к такой всеобщности членов деления, при которой ни в одном из них нет недостатка, приводит, наконец, к высочайшей идее существа, которое содержись в, себе высшее условие возможности всего, что только может быть мыслимо, вообще и есть, следовательно, совокупность и источник всякой реальности. Первая идея, есть идея субстанциальности, как тел, так преимущественно также и нашей души, вторая идея есть идея вселенной, а третья – идеи существа всех существ; первая идея есть, следовательно, вообще, физиологическая и преимущественно психологическая, вторая идея – космологическая и третья – теологическая; чистый разум дает, таким образом, идею для рационального учения о душе или психологии, для рационального учения о мире или космологии, наконец, для рационального познания Бога или теологии. Но так как эти понятия чистого разума или идеи вследствие того, что мы приведены к ним необходимым умозаключением, имеют для нас субъективную реальность, хотя в то же время об объекте, соответствующем этим идеям, мы не можем иметь никакого познания, то отсюда и возникают умозаключения, при посредстве которых мы от того, что нам известно, заключаем к чему-то другому, о чем мы не имеем никакого понятия и чему тем не менее приписываем объективную реальность. |56| Поэтому все подобного рода умозаключения диалектичны, т. е. содержат в себе только заблуждение (Schein) или иллюзию и при том иллюзию неизбежную, потому что сам разум побуждает нас к тому, чтобы мы субъективную необходимость известной связи наших понятий принимали в угоду рассудку за объективную необходимость определения вещей в себе. И если поэтому нужно остерегаться обмана со стороны этой иллюзии, то этого можно достичь лишь посредством научной дисциплины, т. е. посредством критики самого нашего разума, как познавательной способности. Но, чтобы эта иллюзия исчезла и перестала быть иллюзией, этого и разум никогда не достигнет, и даже мудрейший из людей не сумеет уберечься от нее. Если, таким образом, установлены три класса идей, то существуют, очевидно и три класса диалектических умозаключений, именно психологические, космологические и теологические умозаключения. Первые Кант называет паралогизмами, вторые антиномиями и третьи идеалом чистого разума.

ПРИМЕЧАНИЯ