| BELLABS | Новости bellabs | Обсудить в блоге | Написать письмо |
Архив 51-го минно-торпедного авиаполка КБФ
Беседы с ветеранами МТА КБФ
|
|
Зайфман Рэм Яковлевич
Штурман самолета A-20G «Бостон» 1-го ГМТАП
|
|
Боевые будни
bellabs:
Расскажите пожалуйста про ваши боевые будни. Буквально с начала: вот вы просыпаетесь утром...
Зайфман:
Например, Паневежис. Мы спали, отдыхали... у нас была школа. Там было 2 класса и наверху для учителей – там жило начальство. А мы жили в одном из классов. Были прекрасные кровати привезены, матрасы хорошие – шик-блеск.
bellabs:
Вы располагались вместе, весь экипаж?
Зайфман:
Обязательно вместе, весь экипаж, со стрелком-радистом. А... виноват, вру. Летчик и штурман. Стрелки они же другого ранга – они жили в хозяйственном здании этой же школы.
bellabs:
И какова обычная процедура утром?
Зайфман:
Обычно мы встаем так – кто не летает, тот спит сколько влезет, а кто летает... Как только рассвело – все спят... и не спят. Ждут звонка. ТАИ-43, такой телефон, деревянный ящик... И звонок-то у него был такой хриплый и не очень-то слышный. Но все его слышали... за 1000 километров :) Вот... звонок. Дневальный, из стрелков: «Слушаю!» Из штаба, оперативный дежурный. И дневальный записывает фамилии и после этого кричит: «Экипажи такие то и такие-то! На КП полка!» Автобус тут...
bellabs:
Автобус был?
Зайфман:
Автобус у нас был шикарный, гвардейский :) ЗИЛ... 16 мне кажется. На стекле нарисован был здоровый гвардейский значок. На лобовом, справа.
bellabs:
А какого цвета автобус был?
Зайфман:
Серебристый. Такой, потертый, но авиационный серебристый. Автобус полк получил в подарок от ленинградцев.
|
Вот автобус на фотографии [ на учениях в 1948 г. ]. Миша Поликарпов, штурман эскадрильи, стоит, держится за дверку. |
И значит все... ну без особого желания :) ... брали все свои шмотки. Ну парашюты конечно нет – парашюты были на аэродроме. Это недалеко – 2-3 километра. Приезжаем на аэродром, там временные такие... землянки, какие-то шалаши были построены. Или просто даже стол, здо-о-ровый такой. Это такой класс. Садятся экипажи, выходят начальник штаба, штурман.
bellabs:
Кто начальник штаба у вас был?
Зайфман:
У нас начальник штаба был Оковалков. Отец Оковалков :) Он, кстати говоря, из кавалерии :) как он говорил: «Ну, мои пошли! Да-да, поскакали, поскакали» – это над ним издевается оперативный дивизии :) Ну, и ставится задача.
bellabs:
А при постановке задачи присутствует весь экипаж или без стрелка?
Зайфман:
Обязательно весь экипаж, со стрелком. И говорится: по данным разведки, допустим, или по данным... ну все равно разведки – или это разведка своего экипажа раньше вылетевшего, или это разведка 15-го полка, или это разведка 14-го полка, истребительного – ну, не важно. Ну, если истребители – мы так... приблизительно, потому что они сами в море прокладку вели, им не до разведки было. А 15-й полк давал хорошие данные. И значит, что – карты, опять же маршрут прокладываем.
bellabs:
А как вы прокладываете маршрут – вы ведь летите группой, должны согласовывать свои маршруты, кто-то ведущий – он прокладывает?
Зайфман:
Прокладывают обязательно все. Почему. Потому что в любое время можно остаться одному. Согласовывают конечно друг с другом, стремятся чтобы прокладка была одинаковая. Как ориентироваться в море? В море только по расчету времени. Курс, время, ветер. Решается задача атаки.
|
bellabs: Я вижу, у Вас сохранился даже листок со штурманской прокладкой. Зайфман: Да, это уже весна 45-го. |
bellabs:
План атаки на каком уровне – вы же не знаете еще деталей? Насколько вы подробно решаете?
Зайфман:
Разведчик же дает: 5 транспортов и 25 там сторожевых...
bellabs:
А когда вы решаете справа или слева атаковать, от берега или с моря?
Зайфман:
Справа или слева – обязательно решается до полета. А от берега... в основном мы атаковали в море, никакого берега нет. И решали обязательно заходы, одновременность заходов, обозначение точки развертывания и так далее – целая тактика. Все знают откуда идти, как идти, какие команды выполнять.
bellabs:
А когда производится подвеска вооружения? Зависит от постановки задачи?
Зайфман:
Зависит, конечно. Вооружение подвешивается без экипажей. У нас было довольно стандартно. Торпеда одна, а бомбы две – обычно тысяча и пятисотка.
bellabs:
Торпеда ведь вешалась на один борт, асимметрично. Триммер при этом выкручивали?
Зайфман:
Конечно, выкручивали. Сначала взлет – никакого триммера не выкручивалось, это на руках летчика. И дальше он чувствует и выставляет... А при посадке – он уже без торпеды. И бомбы 1000 и 500 – то же самое, несимметрично... Но все-таки это рядом с фюзеляжем, так что рычаг небольшой.
bellabs:
А как красились триммера – в тот же цвет, что и киль?
Зайфман:
Нет, они красные были.
bellabs:
А радиолокаторы у вас были? Хохлов писал что на Ил-4 ставили.
Зайфман:
Были, «Гнейс-5». На Ил-4 тренировались, да. И на «Бостоны» ставили «Гнейс-пятые». Но использовать... Мало-мало кто использовал. Я летал с «Гнейс-пятым». Раз или два раза летал. Ну, там же не видно ничего! Изображение на осциллографе... что мы видели – всплески. И потом: с каким ракурсом, как, что...
bellabs:
Возвращаемся к полету. Итак вы получили задание и – по машинам.
Зайфман:
По машинам. Первым делом штурман проверяет установку взрывателей на бомбах. С вооруженцем ходит и расписывается даже. Скажем, 6 секунд замедление.
bellabs:
А как можно определить сколько секунд?
Зайфман:
На взрывателе стоит 1-2-3-4-5. Целиком головка взрывателя – она вращается. Там залита такая пороховая масса. И вот замедление зависит от длины этой массы, от поворота головки.
bellabs:
А что за пропеллер на взрывателе?
|
Зайфман: |
А вот когда мы возили мины АМД-1000, АМД-500 – в Либаву, зимой... Температура была около 30 градусов мороза. Мы, штурмана, летали в задней кабине. И что получалось. Не было замков этих «актив-пассив» для мин на самолете. На мине были, а на самолете – нет. И вот нужно было штурману держать вручную этот замок на таком тросике с колечком. Причем держать так, чтобы колечко в случае чего улетало из рук мгновенно. Ведь если мина срывается, а колечко задержишь, то тросик у тебя остается, взрыватель активируется и мина взорвется под самолетом. Так вот было не продумано. И вот на взлете штурмана держали руками. Когда взлетели – уже не страшно если эта мина оторвется. Берешь отвертку, вставляешь в это колечко – и все.
bellabs:
Понятно. Итак, штурман проверял бомбовое вооружение. Торпеды он тоже проверял?
Зайфман:
Торпеды – тем более. Глубину, дистанцию.
bellabs:
А на торпеде это все снаружи видно и вы можете все это проконтролировать?
Зайфман:
Конечно. Там цифирька 7 – метров заглубления, допустим. Есть еще курс, но мы всегда на нулевой ставили [ «прямой наводкой» ]. Вообще торпеда дорого стоит, тщательно сделана. А взрыватель тоже активировался крыльчаткой, но напором воды. Сверху боевого зарядного отделения такие лопасти, вылезающие где-то на сантиметр из корпуса.
bellabs:
Итак, проверили вы весь боекомплект. В это время стрелок-радист проверяет рацию и пулеметы?
Зайфман:
Он заряжает или проверяет зарядку. Вообще, стрелки-асы любили турель ТУР-9, американская не нравилась. Почему? Прицел-то какой – точечка. Вот ты эту точку должен наложить на цель – и он вроде бы учитывает все поправки при стрельбе. А навести этими двумя ручками управления точку и отработать слежение – конечно, это довольно сложно было. И потом, она поворачивается относительно медленно. А ТУР-9 – р-раз, куда хочешь.
bellabs:
Она чисто механическая, на мышечном усилии?
Зайфман:
Да, на плечах.
bellabs:
Понятно. Теперь дальше. Перед полетом вы проверяете свое штурманское оборудование? И была ли разница в оборудовании штурманских кабин в носовой части и в хвостовой?
Зайфман:
Разница, конечно есть. Если в задней кабине – стоит бортовой прицел навигатора, американский. Туда как раз приделывался ветрочет. Далеко сзади, у маленького окошечка, стоит компас – обычный самый жидкостной компас. Паршиво его видно, далеко там... И все! Все оборудование.
bellabs:
В передней что-нибудь добавлялось?
Зайфман:
Пята, прицел наш. И этот, СЦР-262, если не ошибаюсь – радиокомпас, американский. Стоял и у летчика и у штурмана.
bellabs:
А все машины были с радиокомпасами?
Зайфман:
С полукомпасами – все. Полукомпас – просто настраивается на привод на аэродром. А РК – радиокомпас, уже стрелка на 360°, можешь пеленги рисовать. Начали появляться на поздних A-20.
bellabs:
Итак, все проверили, выходим на взлет. Каким составом вы чаще всего летали?
Зайфман:
Тактическая единица – пара. Группы чаще всего двумя парами, иногда три пары. Это один заход, а если большой какой-нибудь конвой, то несколько групп друг за другом.
bellabs:
Вы взлетаете, а дальше идет несколько часов полета.
Зайфман:
Балтика-то небольшая. Всего-то пару часов.
bellabs:
Чем вы занимаетесь во время полета?
Зайфман:
Как взлетел, сразу – время взлета записал. Дальше – выхожу на исходный пункт маршрута, засек время. Говорю летчику курс – заранее мной рассчитанный.
bellabs:
А если идет группа – летчик слушает Ваши команды или идет за ведущим?
|
Зайфман: Нет, если группа – летчик следует за ведущим. Но. Вот наш первый боевой вылет, 1 октября 44 года. Потопили мы, потопил Казаков... |
bellabs:
Казаков был ведущим?
Зайфман:
Да, ведущим. Он всего два вылета до этого сделал и уже полетел ведущим. И, к сожалению великому, он через корабль этот гробанулся, упал... Овчинников – тоже погиб. Чистяков – был такой – сел на вынужденную. А мы – остались одни. Первый раз вылетели на боевое задание – и остались одни!
bellabs:
То есть из четырех вылетевших два погибли, один сел на вынужденную и вы одни остались.
Зайфман:
Да, одни. И 16 истребителей нас прикрывало, 16! На «Кобрах» [?]. Вот, значит, мы прилетели, сбросили, потопили сторожевик, отходим. Летчик задает вопрос: Штурман, курс домой! Ведущего нет. Второго, который тоже поопытней – нет. И мы одни, куда? Если бы я сидел ожидал ведущего... Хотя, откровенно говоря, я как штурман в этом первом вылете... Когда мы потопили этот СКР, у меня такой шок был – где курс, где что... Сашка: «Ром! Ну куда лететь-то?» Я сразу: «Курс 90!»
| Мне Рензаев, Герой Советского союза, всегда говорил: штурман, как только потерялся – говори курс 90 [ на восток ], прилетишь в Союз :) |
Я ему значит – 90, а сам начинаю прикидывать. Выходим к берегу, в районе Салацгривы – Чистяков сидит на вынужденной. Вон, смотри, говорю, Петька сидит! И там 3 человека – машут нам, живые все значит. Командир истребительного полка всех своих отпускает и они через Ригу, а Рига была еще немецкая – домой. И он сам домой, а два истребителя остаются около нас. Ну, в общем я вокруг Рижского залива, через Даугавпилс, прилетаю в Паневежис.
Все, прилетели, сели. Рулит навстречу нам «Виллис». Выскакивает Борзов. Ну, с летчиком ему разговаривать неудобно [ кабина высоко ], он под низ – к моей кабине. Я люк открываю, он заглянул: «Что сделали?» Я говорю: «Потопили транспорт и сторожевой корабль». «А где все?» «Казаков погиб, Овчинников на боевом курсе сгорел и Чистяков – на вынужденную». «Эх, мать-перемать...» И злой такой уходит. Ну, заруливаем, приходим в штаб полка – это землянка такая. Докладывает Сашка: дескать выполнено задание. Смотрим – дядек такой, здо-о-оровый, комполка истребителей, Павлов. «Это что – «Бостон» который сейчас только с боевого задания? Кто летчик?» «Младший лейтенант Подъячев». «Иди сюда дорогой!» Обнял его. «Милый, тебя же убьют так! Убьют! Кто ж так летает! Как в классе» – говорит – «как встал по прямой, так и идет... Но молодцы ребята, потопили два корабля, мы подтверждаем...» А истребители не очень-то нам подтверждали. Ну, Борзов говорит: «Молодцы, первая победа», и так далее.
bellabs:
А это что за листовка?
|
Зайфман: Каждый боевой вылет заканчивался такой вот картинкой. |
bellabs:
А какого размера были эти листовки?
Зайфман:
Большой лист ватманский. А бывали такие, что и в 4 листа.
bellabs:
А Вы фотографировали в этом первом вылете? Это ведь штурманская работа – фотографировать результаты.
|
Зайфман: |
bellabs:
Вы старались каждый раз фотографировать?
Зайфман:
Да, конечно – подтверждение.
bellabs:
А в первом вылете у Вас еще хватило на это сил и времени?
Зайфман:
Хватило, что-то я там щелкал. Но ничего не вышло, правда.
| А вот мой снимок – 9 мая, полет на разведку. |
Веня (Вениамин) Соколов влетает в наш кубрик офицерский: «Братцы, победа!». Война кончилась. Мы ура-ура, туда-сюда. Вдруг – звонок. А я уже говорил – какой бы шум ни был, как только звонок из штаба... все замирают. И дежурный: «Слушаю»... «Экипажи такие-то, такие-то, такие-то»... Назвали что-то вроде 6 экипажей, и наш. На КП полка. Смотрим, уже идет автобус. Садимся, поехали. А там дорога проходит под линией взлета самолетов. Видим, «Пешки» идут, с бомбами. Мать честная, что ж такое. Настроение – на ноль...
8-го числа мы готовились к вылету на крейсера немецкие в Данцигскую бухту – то есть это смертельное дело для любого... И тут снова – ну все, сейчас на крейсера... Приходим туда, инженер докладывает: на такой-то, такой-то машине торпеда, на такой-то, такой-то – бомбы... Вчерашний вариант – все, больше ничего не надо было говорить...
bellabs:
То есть ощущение, что если вылет на крейсера, то это уже смертники.
Зайфман:
Да. Ну, так же как на Либаву когда ходили. На 25 метрах идти через аванпорт, когда по тебе все стреляет...
bellabs:
А ваш экипаж на Либаву посылали?
Зайфман:
Три раза собирались – и три раза не полетели. Ну, как там – разрабатывают операцию, готовят вылеты. А потом смотрят – там кораблей нет, ушли. Или еще что-нибудь...
Взлетели – все море, совершенно все море усыпано кораблями, белыми парусами. Единиц – чертова уйма. Мы пошли галсировать. Никаких крейсеров нет, ничего вообще нет кроме невероятного количества этих мелких суденышек. Докладываем. «Возвращайтесь на аэродром». Это мы парой ходили. Это на крейсера-то – парой! Хорошо конечно... Возвращаемся. «Снять торпеду и готовиться на разведку». Пожалуйста, это сколько хочешь! Взлетаем – еще больше этих кораблей. «Штурман, сколько кораблей?» – летчик спрашивает для доклада. Штук 400, не меньше! Любое корыто, которое оказывалось у Курляндской группировки... в Швецию бежали. А мы – не дадим! Сашка пошел их расстреливать из пулеметов. Потом уже командир: «Ладно, чего вы там, заканчивайте». Ну и вернулись.
| К началу страницы |
|