bellabs Home Page
  
 

ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Содержание
Оглавление
и предисловие

1. Ключевая схема
2. Традиционные модели и термины
3. Эволюция фашизма
4. Красно-коричневые

[ Приложение ]
[ Литература ]

[ Ключевая схема ]

Другие статьи
Логика триединства
 

Три источника, три составных части ФАШИЗМА

 
 

Приложение

ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА МИРОЗДАНИЯ
или как в два дня достичь идеала


Проиллюстрировать некоторые особенности дихотомических моделей мы хотим на примере схемы В. Шинкарева, автора известной книги «Митьки» («Митьки-газета» N6, 1992). Статья Шинкарева приводится с незначительными сокращениями.


Не думайте, что я сужу поверхностно.
Я размышлял над этим восемнадцать с лишним минут.

 Г.К.Честертон

Однажды в 1987 году я прочувствовал и нарисовал окончательную систему мироздания в том виде, как она представлена здесь. Ось абсцисс – ось кажущегося самочувствия, от ЖИРОВИКА НАСТОЯЩЕГО, левее которого жировать уж некуда, до ИКАРУШКИ НАСТОЯЩЕГО, правее которого человек сразу помрет с горя. [ Персонаж взят из митьковской «поэмы» по мотивам картины Питера Брейгеля Старшего «Падение Икара»: «А у Икарушки бедного только бледные ножки торчат из холодной зеленой воды» – прим. bellabs ].

Ось ординат сложнее. Внизу – ДЭВИД БОУИ НАСТОЯЩИЙ (не реальный певец Дэвид Боуи, а мифический митьковский Дэвид Боуи: интеллектуал, позитивист-концептуал, космополит с ориентацией на Запад, короче, умник в самом уничижительном смысле этого слова. Наверху – ГЛУПОВЕЦ НАСТОЯЩИЙ (не от слова «глупый», а по обозначению среднестатистического жителя города Глупова из известной истории Салтыкова-Щедрина).

Все существовавшее, существующее и вымышленное человечество помещается в круге между этими четырьмя пунктами; точка, в которую мы помещаем конкретного человека, определяется соотношением в нем четырех названных качеств.

Для пущей наглядности я поместил на периметре круга еще четыре персонажа. Как мы видим, Антон-горемыка, например, не может быть полным Икарушкой, так как глуповская составляющая убавляет его горе, так же, как икарушкина составляющая не даст ему достичь уровня стопроцентного глуповца.

Лица, расположенные на периметре круга, очень несчастны (недаром все они вымышлены – настолько ограниченных людей в реальной жизни найти трудно).

Это может показаться странным – ну ладно Икарушка от горя света белого не видит, но худо ли жировику? Икарушка несчастен не потому, что у него реальное горе случилось, а такое у него самосознание; Данте в один из кругов ада поместил людей, единственная вина которых при жизни – беспредметная скорбь от этого прекрасного и яростного мира.

Но жировику, на мой-то взгляд, хуже. Жизнь его кажется веселой и беспечной, как комедия – комедия пожирания всего, до чего можешь дотянуться. Но весь мир не сожрет ни одна черная дыра, вот что для нее печально…

Такое же несчастье мы видим на полюсах оси ординат. Про умника (Дэвида Боуи) лучше меня скажет Честертон: «Он истинное и жесточайшее проклятье своих и чужих… Он недостаточно тонок и сложен, чтобы любить людей. Его заботит одно: как бы порезче их отчитать. Он знает: что бы эти необразованные ни говорили, они не правы.»

Глуповцев обличать не хочу – в этом был бы некий особый цинизм – ведь «История одного города» писана про нас с вами, и без того затюканных.

А в центре круга и находится идеал, равноудаленный от несчастья краев. По оси абсцисс это тот человек, про которого в третий раз помянутый настоящий митек Честертон сказал: «…Определить здоровую душу не трудно: у такого человека трагедия на сердце и комедия на уме». И по оси ординат этот центр отвечает подзабытому нами совету: «Будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби».

*  *  *

Примечание. Схема, конечно, предельно упрощена. Точнее будет не круг, а шар, где вертикальная ось – ось «этики». Но измерений даже не три, а больше.


 
 
К началу страницы

 
Не смущаясь предшествующим статье эпиграфом, воспримем ее всерьез. Тем самым мы гармонично расположимся между теми, кто считает пошлым отягощать рефлексией нарочито ненапряжный треп, и теми, кто не понимает неизбежной комичности попыток ухватить сущность бытия. Мы будем говорить о «кубической» модели, используя митьковскую статью для контраста.

I

Нас неоднократно спрашивали, насколько независимы выбранные параметры классификации. Опыт использования схемы показывает, что наличие или отсутствие такой зависимости слабо влияет на результат. Необязательно доказывать, что параметры независимы, важно, чтобы они были несводимы друг к другу без остатка.

Шинкарев выбирает для своей диаграммы форму круга (шара), а не квадрата (куба) – объясняет он это взаимозависимостью компонент. Возможно в этом есть определенный смысл, но более вероятно, что круговая форма выбирается не логически, а эстетически.

II

Весьма сложный вопрос связан с принципом подбора элементов, составляющих пары для классификации. Здесь главное правило (во всяком случае, для статических моделей) – пары должны быть не только полярными, но и равновесными, то есть оппозиция должна строиться так, чтобы ни один из полюсов не казался «предпочтительнее» другого.

Вводя мимоходом третье измерение «этики», Шинкарев совершает серьезную ошибку, ибо выбор пары таков, что разрушает всю схему. В самом деле, важный признак дихотомической модели – отсутствие прекоса, приоритетного направления. Маловероятно, чтобы Шинкарев считал Христа и Антихриста одинаково привлекательными и одинаково ущербными. Еще меньше вероятность, что так способны рассуждать его читатели. Вероятно, подошла бы по смыслу пара типа «святоша – распутник».

III

Мы сознательно избегали ответа на вопрос «Что делать?». Из предложенной схемы можно вывести только отрицательные заключения: что НЕ является целью. Расмотрим в рамках построенной модели несколько способов пристроить где-нибудь Абсолютный идеал.

Мы вновь утверждаем, что все вышеперечисленные чистые формы одинаково ущербны и необходимы. Но как доказать это человеку, свято верующему в богоизбранность одного из полюсов?

Лучший способ – самому встать на точку зрения оппонента и творчески развивать ее, не издевки ради, а по необходимости наталкиваясь на противоречия. У нас есть сильнейший козырь: мы тоже считаем рассматриваемую идеологию необходимой, что весьма редко встречается в политических дискусиях. Остальное – дело творческое.

IV

Более сложным является вопрос о существовании некой «золотой середины», выражаясь словами Шинкарева «равноудаленной от несчастья краев». При всей внешней привлекательности, принцип золотой середины не столь очевиден, как кажется с первого взгляда.

Представьте простейшую механическую картинку: вас выталкивает из центра некая внешняя сила. Ваши действия? – ну, скажем, сопротивление, стремление вернуться в исходное состояние. Значит, чем больше внешнее воздействие, тем больше сил требуется, чтобы ему противостоять, а наиболее «расслабленное» положение будет явно смещено от центра.

Переходя в область политики-идеологии: если окружающая действительность по вашему мнению «перекошена» в какую-либо крайность, как вы станете на это реагировать? Изберете путь наименьшего сопротивления «перекосу» или будете отстаивать симметричные ценности, стремясь добиться срединного положения? То есть кого мы назовем «центристом»? – того, кто пропагандирует центристские ценности, объективно сдвигаясь в сторону общего дрейфа или того, кто выдвигает, например, коммунистические ценности в противовес усилению право-радикальных и на деле сдвигает равновесие к центру?

Задумавшись над этим вопросом, проще понять определение коммунизма, данное Марксом в «Немецкой идеологии»:

Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразовываться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние. Коммунизм есть необходимая форма и энергетический принцип ближайшего будущего, но как таковой коммунизм не есть цель человеческого развития.

Помимо вышеперечисленного, «центристская» позиция уязвима и с точки зрения «насыщенности бытия». Когда у душевно здорового человека «трагедия на сердце и комедия на уме», то это не означает, что его место – посередине между этими полюсами, скорее он одновременно на обоих полюсах. Если такая, несколько гегельянская, мысль покажется читателю лишенной смысла, можно представить дело так, что творческая личность должна попеременно пребывать то в комедии, то в трагедии. Отсутствие подобных колебаний есть идеал нирваны, который трудно назвать основополагающим для мировой культуры и цивилизации. Если же творческие «метания» признаются положительными, то возникают вопросы об амплитуде подобных колебаний – которая также имеет некоторое «среднее значение» – и все начинается вновь.


 
 
К началу страницы