| BELLABS | Новости bellabs | Обсудить в блоге | Написать письмо |
Архив 51-го минно-торпедного авиаполка КБФ
Беседы с ветеранами МТА КБФ
|
|
Перламонов Семен Григорьевич
Механик по спецоборудованию 2-й эскадрильи 51-го МТАП
|
|
|
Обслуживание спецоборудования
bellabs:
Какие Вам запомнились проблемы с оборудованием?
Перламонов:
Приборное хозяйство американское было очень надежное.
bellabs:
То есть практически не ломались приборы?
Перламонов:
Если мы сами не ломали. Вот, помню, вышел из строя авиагоризонт. Я дал мастеру исправный – поменять. Он должен был снять неисправный и поставить новый. Ну, он поставил, но перепутал отсасывающий и нагнетающий шланги. Полетел летчик и вернулся – с боевого-то задания!
Мне на разборе командир эскадрильи: Двое суток ареста! Не справился... Есть! Разрешите отправляться? Я тебе, говорит, отправлюсь! Будешь работать. Так нигде и не записал – это первый раз я за всю службу провинился, а я отслужил 8 лет. Что ж ты не проконтролировал? Да как же я мог проконтролировать – это ж прямо перед вылетом обнаружили, мастер заменил и перепутал. Я потом посмотрел, пересоединил – и все заработало.
bellabs:
Ну, во всяком случае ясно, что эти два шланга можно было перепутать.
Перламонов:
Конечно, потому что они не маркированы.
Перламонов:
|
| Больше всего заботы доставляла параллельная работа двух генераторов на один аккумулятор. Потому что... не очень хорошо был сделан регулятор параллельной работы (он одновременно был и регулятором напряжения). Вот на фотографии – это мы с техником Сиволаповым регулируем параллельную работу. Это устройство стояло в задней кабине, видна турель сзади. У меня в руках вольтметр. В малюскиновой куртке, зимой. Сиволапов держит руку, будто что-то регулирует – надо было сделать фотографию, это наши полковые фотографы снимали. |
|
| Вот еще одна фотография. Я промываю бензином генератор и стартер. Это специальный такой шприц американский, набираешь в него бензин и промываешь агрегаты. Бензина у нас было много, хоть купайся в нем. Это в мотогондоле, вот колесо видно. Двигатели Райт «Циклон» – отличные моторы, изумительные. |
А вот на фотографии каптерка. Мы в ней для обогрева жгли бензин и крышки магниевые от цилиндров – знаете, как горит хорошо :-) Крышки от клапанных коробок. Их надо раскалить... Растопим обычную печку железную, а потом подбрасываем туда.
Перламонов:
Аккумуляторы нас немного подводили, теряли емкость. Это типа танковых аккумуляторы, большие, кислотные. Сейчас уже щелочные, герметичные. А здесь – открытые, каждую банку нужно открыть, замерять электролит, добавить... Это тоже все мое хозяйство. Я отвозил их на зарядку на зарядную станцию. Тяжеленные, килограмм 25-30.
На аэродроме можно было для запуска двигателя подвести внешний аккумулятор, воткнуть в розетку и питать. Но у меня был движок! Я «надыбал», как говорили тогда, на складе американский двигатель V-образный 4-цилиндровый, с карбюратором, бензобаком. От «Каталины». На «Каталинах» стоял внутри этот движок.
bellabs:
Это дизель-генератор?
Перламонов:
Что он на «Каталинах» делал, я не знаю.
bellabs:
Он небольшой, как я понимаю?
Перламонов:
Ну, где-то метр, плоский. Я ему сделал щиток с приборами, манометр поставил, обороты поставил, регулятор. Подсоединил к нему генератор на 5,7 [ кВт ] с регулятором напряжения. Машины бились, списывали – у меня полно было оборудования, так же как и инструментов. Вот. Для запуска был небольшой аккумулятор. Все это на двух «дутиках».
bellabs:
«Дутиках» – это что такое?
Перламонов:
Это колеса – задние колеса у отечественных самолетов назывались «дутики».
bellabs:
Это на тех, которые имеют заднюю опору?
Перламонов:
Да, заднюю опору. «Дутики», то есть дутые.
bellabs:
И как Вы использовали этот двигатель?
Перламонов:
Что Вы, это было... Особенно осенью и зимой. Моторы заводятся плохо. Их, правда, грели этими самыми... АПЛами [ арктическая подогревательная лампа ], но все равно... Или вручную «разлуку крутить» – разгоняли стартер довольно мощный. Настолько мощный, что когда я вез один раз стартер со склада на велосипеде, а он был разогнан – так он мне не давал управлять!
bellabs:
Гироскопический эффект?
Перламонов:
Ну да, как гироскоп.
bellabs:
Это инерционный стартер, ЭКЛИПС?
Перламонов:
Электроинерционный стартер с возможностью ручной раскрутки маховика. А ЭКЛИПС – я такого слова не помню.
Ну вот, значит, чтобы не сажать бортовой аккумулятор, я подгонял свою тележку... У меня ж была мощность... Я ею отапливал землянки, освещение давал, все что угодно.
Очень удобная штука была. Я когда расставался с ним после демобилизации, чуть не плакал. Он так выручал, особенно зимой. Бывало, моя эскадрилья уже моторы запустила, а те еще мучаются...
Со стороны ниши, в которую убирается передняя стойка, по правому борту был разъем, куда я втыкал или свою «электростанцию» или внешний аккумулятор.
Перламонов:
А еще вот я приспособился... Часто приходилось лазить на киль проверять трубку Пито. Вот здесь, на самом верху.
bellabs:
Как залазили, киль ведь высокий – со стремянки?
Перламонов:
На крыло, потом по фюзеляжу переходил на стабилизатор и забирался прямо вот по этим... креплениям, как по ступеням. Так ведь 20 лет мне было...
bellabs:
А что, трубка Пито часто нуждалась в ремонте?
Перламонов:
Не в ремонте. Проверить перед полетом надо – вдруг система замерзла. Трубки идут с киля аж в кабину, метров, наверное, восемь.
bellabs:
То есть перед каждым вылетом Вы проверяли трубку?
Перламонов:
Да, обязательно. Не обязательно я, у меня были мастера, с которыми я работал. А потом я приспособил такой длинный шест... Когда-то ставили писуары в кабинах летчиков. Вот этот писуар, от него трубка металлическая с резиновым набалдашником. Набрасываешь на трубку Пито... Кто-то сидит в кабине – дунешь – Есть? Есть!
bellabs:
То есть это просто воздуховод.
Перламонов:
Да, это все пневматическое. Боковые щели на трубке Пито – для измерения высоты, а передняя – скорость.
bellabs:
Какие вообще работы проводились регулярно?
Перламонов:
Тарировка – вгон приборов в нужный диапазон. Это были регламентные работы. Все расписано, в определенный срок мы должны проверять. Снять, отнести в каптерку – там у нас были проверочные стенды.
bellabs:
У вас со временем накапливалось оборудования все больше и больше?
Перламонов:
Конечно. Устройства для проверки приборов всякие. Как говорил академик Папалекси, кажется: лаборатория обогащается не тем, что приобретает, а тем, что не выбрасывает.
bellabs:
Эти устройства для проверки поставлялись вместе с самолетами?
Перламонов:
Нет, американского ничего не было. Они, вероятно, считали, что ресурс приборов выше, чем ресурс самолета. То есть их хватит на весь период жизни самолета.
bellabs:
То есть все проверочные установки вы получали советские. Или что-то делали сами?
Перламонов:
Советские. Ну, кроме «электростанции», которую я сделал.
Если что-то ломалось сложное – отдавали в ПАРМ.
bellabs:
ПАРМ была одна на весь полк?
Перламонов:
Да, одна, подчинялась инженеру полка. Но она в основном занималась механикой.
bellabs:
Все сроки четко выдерживались, порядок был образцовый?
Перламонов:
Да, конечно. У нас был журнал – номер прибора и т.д. Это же авиация. Сделаешь что-нибудь не так – гибель людей.
Очень часто устраняли девиацию. Девиация – это отклонение стрелки от магнитного меридиана из-за влияния металла самолета. И вот мы крутили хвосты, а кто-то сидел в кабине – или я, или техник, или летчик сам, они знали это дело – и специальными магнитиками под компасом устраняли вот эту ошибку.
Перламонов:
Бомбосбрасыватели иногда отказывали. Не часто, но бывало. Прилетает машина обратно – с бомбой. Представляете, это вообще скандал. Аварийного сброса нет, только электрический. Там стоит пиропатрон, он поджигается импульсом напряжения, взрывная смесь образует газы, толкает поршенек и открывает замок, на котором висит бомба. И вдруг этот пиропатрон не срабатывает. Или, бывает, срабатывает пиропатрон, а механика заела.
Ну вот, прилетает машина, висит бомба. Я заскакиваю на самолет, летчик открывает гаргрот и... Вылезает, я сажусь на его место. Смотрю – там предохранители выскочили. Я говорю: Надо было нажать пальцем. А у него глаза вот такие, когда выходит на боевой курс – какой уж там предохранитель...
bellabs:
А кто в такой ситуации виноват?
Перламонов:
Начинаем разбираться. Приходит Вовка Орлов, вооруженец нашей эскадрильи. Мы с ним все время вместе, и жили вместе. Я говорю: Вов, подвешивай. Он подвешивает ремни на лебедку, чтобы бомба не упала на землю, выворачивает взрыватель. Я в кабине, он в низу. Я кричу: От винтов! Включаю бомбосбрасыватель, нажимаю кнопку – бах! – срабатывает. Кто виноват, что выскочил термопредохранитель? Это может быть если пиропатрон некачественный. Пиропатроны наши, советские, стандарт не всегда точно выдерживался – большой пошел ток и все.
А иногда летчики виноваты, сами забывают включить. Нагрузка на них огромная, особенно у топмачтовика. Они ж должны пролететь над кораблем, ему нет возможности отвернуть. А там – заградительный огонь...
bellabs:
А какие боевые повреждения случались?
Перламонов:
Очень большие проблемы были, когда снаряды зенитные попадали в место соединения плоскости с фюзеляжем. Там с двух сторон такие здоровые разъемы, проводов 70. И не дай бог попадет в него или оборвет часть проводов – трудно соединять. Это на всю ночь работа.
А в основном в бою повреждались такие места, которые меня не касались.
bellabs:
Ну, понятно – плоскости латать и т.п. А если двигатель повреждали, то вы тоже принимали участие в ремонте, потому что там ваше оборудование?
Перламонов:
Конечно.
Перламонов:
Вообще, машина изумительная. Вы знаете, я влюблен в эту машину. Я ее знал прекрасно... Наших таких не было, день и ночь. По удобству, по скорости, по обслуживанию...
И даже... Помню, мне пришлось как-то открывать люк – фара перестала работать, на плоскости. И я открываю лючок, руку просовываю, провода посмотреть – и там пачка сигарет. Рабочие [ американские ] оставляли. Это было очень приятно. Правда, сигареты были уже подмочены, но тем не менее.
bellabs:
Фары были именно на плоскостях?
Перламонов:
Да, опускались вниз и светили вперед, перекрещиваясь. Мощные довольно лампы там стояли. Приходилось довольно часто менять.
И еще огни на концах плоскостей. У меня вот проблема с позвоночником... Это я сидел как-то на плоскости, а от плоскости до земли метра три. Была осень, скользко очень, самолет покрылся корочкой ледяной. А самое трудное было – снять обтекатель у огней. Там крестообразные винты и сверху и снизу. Я сидел сверху, потом пошел и споткнулся. Уселся и покатился по плоскости. И скатился на бетонку, пятками ударился. Почувствовал резкое жжение в спине. Ну, покрутился, повертелся... а лет через 20 выскочила грыжа межпозвоночного диска. Пришлось делать операцию.
Перламонов:
Насчет наград... техников вообще-то не баловали. Самой большой наградой для меня стал отпуск в мае 45-го года. 28 мая 1945 года через 3 недели после Победы, командование полка отметило двух офицеров летного состава, двух техников-лейтенантов и одного старшего сержанта (Перламонова). Был предоставлен отпуск на 45 дней, без дороги [ то есть время на дорогу не входит в эти 45 дней ].
Из Кольберга мы добирались до Елгавы, из Елгавы до Риги, из Риги – в Москву. Обратно – в Ленинград, из Ленинграда в Таллин. А там на озере стояли «Каталины». Меня посадили ребята в «Каталину». Садились тоже на воду – в Дьепе, за Кольбергом. А отуда я на машине добирался до Кольберга.
Это для меня была высшая награда – ребята так завидовали... Но я здесь [ в Москве ], правда, посетил семью Вовки Орлова, двух техников, которые кое-что передавали.
Так что 24 июня 45-го года в день парада Победы я был в Москве, был очевидцем торжеств, на Красной площади смотрели салют. Я как раз тогда со своей женой познакомился.
Перламонов:
Восемь лет срочной службы и опыт эксплуатации иностранного оборудования даром не прошли. Плюс послевоенное высшее образование. Так что я успешно справлялся с эксплуатацией очень сложного импортного оборудования в издательстве газеты «Правда», где я проработал почти 40 лет руководителем лаборатории эксплуатации электронного оборудования.
Ездил по Союзу, помогал в освоении новой электронной техники. Электронные цветокорректоры, электронные гравировальные машины. Во всех республиканских центрах были типографии, где печатали газету «Правда», передававшуюся по фототелеграфу.
Примечания bellabs:
|
В свои 80 лет Семен Григорьевич Перламонов не пребывает в праздности, о чем красноречиво свидетельствует его рабочий стол. В момент первой нашей встречи Семен Григорьевич был занят сборкой аудио-микшера для музыкальной установки своего внука, а через месяц мы уже видели ее в действии. |
Перламонов – единственный из ветеранов, с которыми мы встречались, кто использует персональный компьютер и электронную почту.
| К началу страницы |
|